ElitExpert продолжает серию интервью с руководителями гуманитарных и волонтерских организаций Одесской области, принявших участие в Первом закрытом благотворительном аукционе «Волонтерский оберег»».
Сегодня мы беседуем с представителем известного Благотворительного Фонда «Спільне рішення» Аленой Вавиловой, общественницей и депутатом Фонтанской ОТГ, которая после начала полномасштабной войны вплотную занялась волонтерской деятельностью.
– Люди не рождаются волонтерами. Почему вы выбрали эту сферу деятельности и когда начали заниматься ею?
– Моя активная общественная деятельность и помощь людям началась в 2016 году. Тогда я занимала должность помощника областного депутата, представляла его интересы и занималась приемом граждан. Могу сказать, что мне нравилось встречаться с людьми и помогать им в решении их проблем. Я обращалась за поддержкой к депутату, и нам удавалось многим помочь. Тогда мы даже не задумывались о том, что наши действия можно назвать волонтерством. В то время это слово еще не было так популярно, как сейчас.
С моим избранием депутатом в 2020 году ничего не изменилось – я продолжала активно вести прием граждан. Я каждый день проводила встречи в разных населенных пунктах, общалась с людьми, помогала им, выезжала на места, составляла акты и доставляла помощь.
В целом, с 2016 по 2020 год у нас сформировалась группа людей, которым мы оказывали регулярную поддержку. Речь идет о трехстах семьях из Фонтанской громады, нуждающихся в лекарствах, продуктах, одежде, средствах гигиены и прочем. Мы также поддерживали людей с инвалидностью, многодетные и малообеспеченные семьи. К 2020 году количество таких нуждающихся семей увеличилось до 700 из-за локдауна и потери работы даже в благополучных семьях.
Тогда же мы начали заниматься распространением масок в медучреждения и закупкой ковид-тестов для бесплатного тестирования в Доброславской областной больницы и амбулаториях громады.
- Вы работаете исключительно в Фонтанке?
– До 2020 года наша основная деятельность действительно сосредоточилась на Фонтанской громаде, но в период пандемии о нас узнали по всей области. Мы раздавали открытки с экстренными номерами, где были указаны контакты нашей команды, включая мой личный номер. Это привело к тому, что о нашей помощи узнали и на поселке Котовского, и на Таирова, а затем даже в Белгород-Днестровском и Измаильском районах. Мы старались помогать всем, хотя наша деятельность в основном сосредоточена в Фонтанской ОТГ. Тут было удобнее работать, в первую очередь из-за поддержки местного бизнеса, который активнее отзывался на наши просьбы, ведь предприниматели знали семьи, которым мы помогаем, и понимали, что их вклад помогает нашим же людям. Конечно, если где-то семья оказывалась на грани бедствия, мы расширяли нашу поддержку и за пределы громады.
С началом войны 24 февраля, когда все были в растерянности и многие пытались покинуть город, для нас многое изменилось. Несмотря на неопределенность, уже 25 февраля мы собрались и решили действовать. Кто-то предложил заняться изготовлением противотанковых "ежей", кто-то - строить блокпосты. Я взяла на себя организацию питания для людей на блокпостах. Мы доставили продукты в школьную столовую, наладили там питание и наши волонтеры доставляли горячие обеды на блокпосты трижды в день. В то время блокпостов было много, как и людей на них, все боялись десанта... Еще мы обеспечивали блокпосты тактическими аптечками и одеждой.
Поэтому сказать, с какого момента мы стали волонтерами, не могу – наверное мы все время ими были, просто не задумывались об этом.
- Где вы берете средства для вашей деятельности? У вас есть определенный источник финансирования?
— В начале войны у нас фактически не было никакого финансирования и накопленных средств, поэтому мы работали за счет личных взносов. Каждый вносил то, что мог: кто-то приносил деньги из дома, кто-то предоставлял другие ресурсы. На эти средства мы и делали закупки.
Потом у нас появились спонсоры, в частности группа компаний "Ривьера девелопмент", которые поддерживали нас, в частности, в формировании продуктовых пакетов. При этом мы тщательно планировали расходы и искали самые выгодные предложения, чтобы максимально эффективно использовать предоставленные средства. Если где-то были акции на продукты, мы немедленно отправлялись за покупками, чтобы закупить как можно больше продуктов - если акции на сахар, то скупали сахар, если масло - то масло...
А где-то в мае мы поняли, что война набирает обороты и заканчиваться не собирается, и начали активнее взаимодействовать с международными организациями. Среди них был World Central Kitchen. Кстати, сотрудничество с ними нам очень помогло. Они предоставляли продукты, а мы брали на себя обязательства по логистике и распределению продуктов среди людей, в основном переселенцев, по спискам. А вот то, что оставалось после этого, мы могли распределить между малоимущими жителями нашей громады.
- А как вы решали вопрос с жильем для переселенцев?
Поначалу некоторые знакомые давали нам квартиры, пока сами уезжали или переезжали. Так у нас появилось несколько квартир для размещения переселенцев. Затем другие люди начали активно предлагать нам свободное жилье, включая части своих домов и дачи, видя, как мы помогаем переселенцам. Появился даже спрос на размещение семей с домашними животными.
Вообще, мы старались удовлетворить все потребности людей, бежавших от войны: не только на жилье или продукты, одежду, но даже на лекарства. Параллельно мы начали сотрудничать с другими фондами, например, с «Добрым самарянином», МАО «Медичний огляд на дому», «Гостинна хата» , что позволило нам еще больше увеличить размеры помощи. При этом у нас были и спонсоры, многие из которых помогали непублично.
– Свои, Фонтанские?
— Нет, это не только фонтанские, это и одесские бизнесмены, крупные компании, которые предпочитали оставаться анонимными и в основном четко указывали, что средства предназначены на военные нужды, а не на питание. Они направляли средства на дроны, тепловизоры, автомобили. Были конкретные предложения от спонсоров, которые хотели помочь определенной военной бригаде.
Вообще, наша деятельность была разделена на два больших направления: помощь малоимущим и переселенцам - и поддержка военных. Мы сами внутри команды распределили обязанности: мужчины больше занимались военной помощью, а женщины - поиском медикаментов, спецодежды, спальников и прочего. А вообще тогда у нас был практически «конвейер»: надо было всё раздавать очень быстро, потому что приходила новая и новая помощь. Наши волонтеры бесконечно разгружали машины, раздавали, развозили, и так день за днем…
– А у вас есть склад для хранения гуманитарной помощи?
— Мы давно уже используем наш офис в качестве склада, так как он уже перестал подходить для официальных встреч или переговоров. Он превратилось в своего рода секонд-хенд. Все стало очень тесно, и нужно было аккуратно перемещаться, чтобы не обрушить на себя что-нибудь. Плюс к этому наши ребята использовали для хранения гуманитарной помощи свои дома и гаражи.
— На что сложнее собирать средства – на военные нужды или на гражданские?
– На военные всегда было сложнее, ведь стоимость одного дрона может покрыть закупку огромного количества продовольствия. Но мы старались решать всё в зависимости от потребностей и запросов.
Кстати, сейчас наш основной фокус как раз сместился в сторону поддержки военных. Это не означает, что мы прекратили помощь гражданским, но пока мы приостановили выдачу гуманитарных продуктовых пакетов. Теперь мы более целенаправленно оказываем помощь жителям нашей громады, оказавшимся в трудной ситуации. Потому что переселенцы всё-таки получают помощь и от государства, и от благотворителей, а жители громады - нет.
- Часто ли вы сталкиваетесь с тем, что люди, нуждающиеся в помощи, вовсе не бездомные, многодетные или неблагополучные семьи, а совершенно обычные люди, которые из-за определённых обстоятельств оказались без средств к существованию?
— Очень часто, это около 80% обращений. Многие люди внезапно оказались в сложной ситуации. Они могут иметь квартиру, машину, но при этом абсолютно не иметь средств к жизни. И кстати, такие люди часто не обращаются за помощью, мы сами к ним приходим. Иногда соседи сообщают нам: "У нас в улице живёт такая скромная семья, не могли бы вы им помочь?" И мы просто приезжаем и предлагаем помощь, включаем их в список нуждающихся. Даже если в данный момент мы не можем помочь им продуктами, я стараюсь оказать помощь через местные власти, например, помочь получить одноразовую материальную помощь или помощь на лечение. Мы также подаем заявления и помогаем получить финансовую поддержку через областные структуры. Это тоже считается нашей помощью.
— - А сложно ли сегодня людям взаимодействовать с государством, с местной властью?
— Да, из-за бюрократизма, который не искореняется. Я депутат, но я абсолютно не люблю бюрократию. Я не понимаю почему людям нельзя на месте сделать какую-то справку, а нужно гонять их туда-сюда.
При этом между местной властью и государством существует множество промежуточных звеньев. Получается сложная и запутанная система, и в итоге никто ни за что не отвечает, людей отправляют то вверх, то вниз по инстанциям, заставляя собирать справки, которые должны выдавать совсем другие органы.
И человек, уже и так испытывающий стресс и травму, возможно, потерявший близких или лишившийся имущества, вместо того чтобы получить быструю и эффективную помощь для адаптации, сталкивается с бюрократическими препонами. Это только ухудшает его психологическое состояние.
При этом я бы не сказала, что проблема в государстве. На самом деле я вижу много положительных инициатив, принимаемых на государственном уровне. Но из-за того, что на местах работают люди, уставшие и разочарованные своей работой, эффективность этих инициатив снижается. Например, люди, работающие в органах социальной защиты – да им уже давно пора поменять свои методы работы и отношение либо освободить своё место! Они озлоблены на посетителей, устали от них, потому что ежедневно сталкиваются с огромным количеством людей. Это как хирург, который десятилетиями оперирует и в конце концов становится равнодушным к тому, кто находится под его ножом, ребенок это, женщина или мужчина. Точно также и работники соцзащиты: им всё равно, кто перед ними — вдова, травмированный военный и так далее, они просто устали и озлобились. Они перестали смотреть на людей с состраданием, с желанием помочь. Такую ситуацию нужно обязательно менять.
- То есть человеческий фактор никто не отменял.
- Именно. Причем этот принцип, к сожалению, работает и в обратную сторону. Со временем некоторые люди, приходя к нам, немного наглеют и уже не просят, а требуют помощь. Что касается выдачи одежды, то некоторые стали путать гуманитарный штаб с магазином одежды: спрашивают "А есть такое пальто, только размера М?" или "А есть зеркало, чтобы увидеть, как на мне смотрится?". Этот фактор очень влияет на многие фонды, которые со временем ограничивают свою помощь и направляют ее исключительно людям, которые живут в зонах активных боевых действий. К примеру, фонд World Central Kitchen тоже ушел с Одесской области и теперь оказывает только кризисную помощь.
— А часто люди, которым вы помогаете, благодарят вас?
— всегда говорю, что к этому надо легко относиться. Если помогаете, не ждите благодарности. Это четко надо понимать. Будет - хорошо. На сегодняшний день у нас почти две с половиной тысяч подопечных. Если 500 человек вас вспомнят через год, и то хорошо.
– Стандартный вопрос: ваши дальнейшие планы?
– Мы думаем о будущем. Например, я бы хотела, чтобы наша команда сохранилась и продолжала развиваться. Мне нравится, что каждый из нас растет и развивается: кто-то в политической сфере, кто-то достигает успехов в бизнесе. А так как многие из нас являются депутатами и членами исполкома, мне бы хотелось, чтобы они продолжили свою политическую карьеру и развивались в этом направлении.
Но при этом, конечно, планируем развивать и благотворительную деятельность. Хотелось бы, чтобы к нам пришли иностранные спонсоры, чтобы помощь была международной. Я бы хотела, чтобы какие-то общины помогали через наш фонд, если это будет возможно, ведь у нас созданы все условия для этого.
Летом в 2022 году к нам приезжал французский фонд ACTED. Я долго договаривалась с ними о помощи, написала им множество писем. Спустя три месяца они приехали именно к нам, хотя наш район не был в зоне активных боевых действий. Они посетили множество мест и выплатили компенсации по 6600 гривен каждому человеку - около трехсот человек получили финансовую поддержку. Мы оказали помощь и поддержку в организации встречи с нуждающимися, предоставили помещение и условия для быстрой и эффективной работы фонда. После этого сотрудники фонда были в восторге, но сожалели о том, что не смогут помочь нам более.
– Что у вас в приоритете сейчас? Если помощь военным, то какая именно и кому?
Сейчас наш приоритет – это дроны и системы радиоэлектронной борьбы (РЭБы), тепловизоры и автомобили. Сейчас мы в основном работаем с некоторыми бригадами, которые находится в самых горячих точках: Херсонском, Донецком, Запорожском, Харьковском направлениях. Мы помогали даже отдельной президентской бригаде им. Богдана Хмельницкого. Также мы имеем связь с Главным управлением разведки и стараемся, в том числе через местный совет, выделять необходимые средства на их запросы. Например, если нужны БПЛА на сумму полтора миллиона, мы добиваемся, чтобы через местный бюджет выделить эти деньги. Это большое преимущество – быть депутатом и иметь возможность решать такие вопросы.
И все таки не могу сказать, что сейчас мы работаем исключительно с военными, потому что продукты, аптечки, лекарства, одежду и памперсы нам проще найти и организовать их раздачу на месте. А вот выполнить запрос на военную помощь сложнее, нужно искать спонсоров.
- И напоследок попросим вас рассказать о своей команде…
- У нас действительно замечательная команда, собранная из людей из разных сфер и профессий. В нашей громадской организации никто не работает в прямом смысле слова. Вокруг меня постоянно двадцать человек. Мы – друзья и коллеги. Мы можем вместе отмечать праздники, спорить, обсуждать что-то, иногда делясь на группы для более тесного общения. Но при этом наше преимущество в том, что мы дружим между собой. Нет такого, что кто-то делает большую работу, а кто-то не очень. Конечно, есть люди, которые занимаются поиском помощи и ее организацией, и те, кто эту помощь раздает. Но каждый из нас вносит важный вклад, будь то поиск или распределение помощи, или выполнение других необходимых задач.
У нас нет ни подчиненных, ни руководителей – мы все равны. И в этом наш огромный плюс.
Беседовала Елена Овчинникова
