24 февраля Россия начала полномасштабное военное вторжение против Украины, а уже на следующий день депутат Одесского областного совета Андрей Бабенко вместе с собратьями вступили в ряды территориальной обороны. Вместе со своими двумя братьями, Алексеем и Александром, Андрей стал защищать Украину на херсонском направлении.
Журналисты издания ElitExpert пообщались с депутатом облсовета, командиром подразделения Сил терробороны ВСУ Андреем Бабенко сразу после его приезда на ротацию в Одессу.
Политик рассказал о личном отношении к коллегам предателям из бывшего ОПЗЖ и Партии Шария в Одесском областном совете, отношении к Президенту Украины и лидеру его партии «Батькивщина» Юлии Тимошенко. О волонтерстве, службе в терробороне, реалиях фронта на передовой, потере собратьев и изменении мировоззрения по возвращении в тыл.
До полномасштабного вторжения большинство украинцев не верили, что Россия может напасть. Какие у вас были мысли на этот счет?
Россия – это враг. И мы должны были это понять с 2014 года. Это недобросовестный сосед, сосед, претендовавший и претендующий на нашу независимость и нашу землю, убивает наших людей. Для меня было еще тогда понятно, что рано или поздно Россия пойдет ва-банк.
Вопрос в другом — мы должны были к этому готовиться, укреплять нашу обороноспособность и больше выделять на армию.
Была ли страна готова к полномасштабному военному вторжению россиян 24 февраля 2022 года, несмотря на то, что война в Украине продолжается с 2014 года?
Нравственный дух украинского народа, его сила и мощь всегда были готовы. Лично я уверен, что даже руководство нашего государства не до конца понимало, что весь народ Украины восстанет защищать нашу землю. Благодаря нашим людям, историческому казацкому духу и всем, кто взял в руки оружие, Украина уже победила Россию, и они это прекрасно понимают.
Путин очень сильно ошибся, когда пошел войной на Украину. И даже несмотря на то, что у нас в начале войны не было того оружия, которое было в России, тем более в таком количестве и объемах. Мы выстояли и не сломались, а Россия получила свое. И главная заслуга в этом народе Украины, который объединил всех: женщины, мамочки, молодые ребята и даже наши бабушки и дедушки — все брали оружие в руки, чтобы защищать свою землю. Это и есть патриотизм, это и есть наш несокрушимый украинский дух.
После начала войны, в Одессе горожане массово начали переходить на украинский язык, стали более выразительными патриотами своей страны. Не считаете ли вы, что благодаря Путину у нас родилась новая национальная идея, которая всех объединила?
Если мы говорим о простых людях, действительно, их взгляды изменились, и они, возможно, стали большими патриотами. Если же говорить о политиках, то они просто приспособились. Такие, как Шкаровский и Князь в облсовете… эта вся, я извиняюсь, «шобла» просто «переобулась». Именно они и являются «русским миром», который сидит в нашем облсовете. Они всегда приспосабливаются там, где им необходимо и удобно паразитируют в Украине. И не дай Бог, изменился бы ракурс, и Россия выигрывала бы эту войну — они бы уже с флагами стояли и митинговали «россия – заходи». Этим людям нет веры и прощения. Они не патриоты Украины, потому что именно благодаря таким как Князья и Шкаровские, Россия и начала войну, потому что была уверена, что их будут встречать с цветами — и не получилось.
Звали Россию, кто кричал «путин великий перебедитель» — такие же преступники, как и сам Путин.
Как вы думаете, как сегодня нужно перенастраивать политическую систему, ведь такие образцы-народные избранники не должны решать судьбу населения Одесской области и Украины в целом?
Сейчас мы с вами вместе пишем новую историю Украины для наших детей. В новой истории должно быть все по-новому. Патриоты должны быть патриотами. Перекрасившиеся должны быть другим «сортом». Я не разделяю людей, но так их можно назвать. Для них только вопрос времени, когда снова начнут «флаги» поднимать и кричать «россия приди».
Сколько погибло наших воинов? Сколько людей осталось без домов? Сколько погибло наших маленьких детей, которые даже не поняли, что такое жизнь?
ОПЗЖ, Партия Шария – именно они звали в Украину русский мир. Они являются преступниками, и я не понимаю, почему до сих пор они не сидят за решеткой. Но я знаю, что человеческий суд для них неизбежен.
Кончится война, мы победим Россию и я лично займусь ими.
Тем не менее, они до сих пор имеют право голоса в Одесском областном совете…
К большому сожалению, это так. Но если мы хотим быть европейским государством, то должны все делать по закону. Ну ничего, я, слава Богу, с фронта вернулся, так что в областном совете многое изменится, наблюдайте. Я вам даже больше скажу, некоторые спецслужбы, возможно, из ОПЗЖшников до сих пор берут какие-то средства для того, чтобы таких, как я, привлечь к какому-то уголовному делу, за что-то взять, как говорится, «на крючок». Мы с вами должны отлично понимать, что закончится война, мы обязательно победим и дойдет время и до них.
Я уверен, мы действительно изменим историю. Поскольку правительство за время войны должно было понять, что украинский народ — это мощь. С украинским народом играть вообще не стоит.
Ваши коллеги, депутаты Одесского горсовета, на сессии в октябре не приняли решения о судьбе памятника Екатерины. Также был проведен социальный опрос горожан, результаты которого показали, что большинство населения города – ЗА демонтаж памятника и его перенесение в музей. Каково ваше мнение по этому поводу, где должен находиться памятник?
Одесситы показали четкую позицию, что памятник Екатерине нужно убрать и перенести в музей. На мой взгляд, это правильно, поскольку все, что нас связывало с Российской Федерацией, должно быть уничтожено и убрано из нашей жизни.
Россия напала на Украину Принесла горе миллионам людей, унесла тысячи жизней, разрушила дома и инфраструктуру, что еще нужно для понимания.
Одно дело военные - они понимают, что идут на войну, как понимал это я и мои собратья. Когда мы ехали на передовую, хорошо осознавали, что кто может там остаться, кто может не вернуться домой или стать инвалидом. Но зачем бомбить дома мирных людей, которые по сути ни в чем не повинны? Другое дело, когда бомбят тех, кто звал «русский мир», на мой взгляд, они заслужили это.
Потому что получается, что те, кто были патриотами Украины — все на войне. А те, кто звал «русский мир» и увидел, что это такое на самом деле – все отсиживаются в тылу и решают свои вопросы.
Вот, например, депутат облсовета Князь — ездит на какие-то ярмарки, что-то рассказывает… Почему это происходит, он не должен никуда ездить. Даже если отойдем от политики — он как человек не заслуживает, чтобы общаться с людьми. Он звал «русский мир», убивающий наших граждан. Он входит в партию ОПЗЖ. А Шкаровский – за него вообще я молчу. Пока я депутат Одесского областного совета, я не позволю, чтобы он сидел в Президиуме. Я вам открыто заявляю, я этого не допущу. Будут скандалы. И пусть пишут, что я неадекватный человек. Но он не является патриотом Украины, по моему мнению. Он преступник, как и Путин.
У меня погиб собрат. Я лично служу в терробороне, и, когда мы были на передовой, я сам несколько раз прощался с жизнью. Я ненавижу этих людей, которые называли русский мир, этих политиков. И надеюсь, что они хоть сейчас что-то переосмыслят и уйдут.
Каково ваше отношение к Президенту Украины Владимиру Зеленскому? Изменилось ли оно после 24 февраля?
Да, отношение действительно изменилось, Владимир Александрович не бросил народ и остался в Украине, что, на мой взгляд, тоже мотивировало людей брать оружие в руки и защищать свою землю.
До войны я не воспринимал его как настоящего лидера, но сейчас для меня он таков, несмотря на то, что я в другой политсиле. Как военнообязанный говорю, что президент Зеленский для меня сейчас действительно лидер.
Каждый раз, когда с начала войны он выходил в эфир, это мотивировало ребят. И все говорили, что у него «стальные» не хочу говорить что, сами понимаете (улыбается – ред).
То, что у президента много непорядочных людей, мы это прекрасно понимаем, но если конкретно мы говорим о Президенте Зеленском, то я его уважаю.
В Одесском облсовете вы являетесь депутатом от партии «Батькивщина», лидером которой является Юлия Тимошенко. Весной политика приезжала в Раздельнянский район, от которого вы баллотировались. Также во время войны посещала ваше подразделение и подарила внедорожник. Как бы вы охарактеризовали ее как личность и политика?
К ней у меня есть уважение, потому что она как настоящий лидер и женщина не сбежала за границу, а осталась в Украине с командой и не боится приезжать к ребятам на передовую и помогать.
Как политик, Юлия Тимошенко, по-моему, очень умная и с большим опытом. Конечно, она не может взять оружие в руки и пойти на передовую, но она многое делает и помогает в тылу.
Вопрос по автомобилю: он был передан нашей воинской части. Когда мы вернулись на ротацию – он приехал с нами, но война не закончилась и когда станет вопрос нам ехать снова на фронт, этот автомобиль поедет вместе с нами. Он был передан воинской части, а не лично мне.
Почему вы избрали для своей политической карьеры именно партию «Батькивщина»?
Я вступил в ряды партии, когда еще не было войны, три года назад. «Родина», на мой взгляд, проукраинская партия, не имеющая никакого отношения к России, это точно не ОПЗЖ и не Шарий. Тогда я принял решение, что именно эта партия мне по душе.
Когда в начале войны мы получили оружие и вступили в терроборону, у нас не было боевого распоряжения ехать на херсонское направление. Потому я занимался помощью жителям моего депутатского округа. Благодаря нашим румынским друзьям, мы смогли привезти много гуманитарной помощи, оказываемой пенсионерам, детям из малообеспеченных семей и всем, кто в ней нуждался. Была позиция, что у меня, что у моей команды – пока мы здесь, мы должны помогать воинам и всем нуждающимся в нашей помощи.
Когда пришло боевое распоряжение ехать на передовую — я и мои собратья собрались и уехали.
Вы являетесь основателем охранного предприятия «Самсон». Сократили ли вы штат работников с началом войны, уехал ли кто-нибудь из ваших сотрудников на войну?
Многие, кто со мной пошли в терроборону, поехали и на передовую. К примеру, все мои заместители, работавшие в охранной структуре, с началом войны вступили в терроборону, потом все поехали на передовую.
Бойцы «Самсон» тоже на передовой, там погиб мой собрат, Хлыстун Сергей, когда был бой в Благодатном. Он был сотрудником "Самсона", доверился мне и уехал со мной. К величайшему сожалению, он погиб.
У вас есть Благотворительный Фонд «Надежда Затишье». Какое у него финансирование и чем сейчас занимаются его волонтеры?
Моя жена – глава этого Благотворительного Фонда. Помогаем жителям Одесской области, работаем, продуктовые наборы раздаем. Всем нуждающимся в помощи.
Как вы оценили бы вклад волонтеров во время войны?
Благодаря волонтерам, нашим защитникам действительно легче. Очень много помогают – печенье, одежда, буржуйки. Волонтеры – молодцы. Не могу сказать за всех, потому что есть псевдоволонтеры, которые приспосабливаются, но в целом они много делают для армии и страны.
Даже дети пекли нам печенье и передавали, писали нам письма, это очень мотивирует. Благодаря волонтерам сегодня наша армия чувствует себя увереннее.
Как вы думаете, чего сейчас больше в волонтерстве и благотворительности — пиара или реальной работы?
Я сам занимался волонтерством. До направления на передовую, будучи здесь, мы развозили продуктовые наборы, инвалидные коляски, средства гигиены и многое другое. Люди часто писали, что я пиарюсь, но я не понимаю, почему я пиарюсь, если у меня есть партнеры из Румынии, которые нам помогают: румынские народные депутаты, депутаты Европарламента. Помогая нам, они хотели бы видеть отчет, куда все делось, поэтому я все и выкладываю все в своих соцсетях.
И здесь появляются диванные эксперты, пишущие «это пиар». Так бери и ты пиарься, бери ты помогай!
Когда я уехал на передовую, было много слухов "он уехал на 2 недели, пофоткается и вернется". Но 95 дней из сектора нуля мы не выходили, мы с собратьями там были.
Будучи на фронте, когда был у части и записывал видео, некоторые даже писали, что ты там пиаришься на передовой. Так приезжай и ты сюда попиарься. Это больные люди, считаю, на это не нужно обращать внимание.
Закончится война, мы должны будем отчитаться, где кто был и чем занимался – я его дам. Мы помогали людям волонтерством, развозили гуманитарку и видели мою работу. Пришло боевое распоряжение — мы сели с собратьями и уехали. Не словами, а делом.
Кто обеспечивал ваше подразделение терробороны необходимыми вещами?
Государство выдало форму, очень хорошо кормило. Если вопрос становился по автомобилю, то друзья и собратья помогали, что-то сами покупали. Зарплату, слава Богу, платят, так что с ребятами многое покупали.
Когда вы сформировали свое подразделение?
25 февраля мы все вступили в терроборону, времени думать не было. 24 февраля мы ездили по Одессе, к начальнику УВД, в военкомат, чтобы нам выдали оружие, поскольку мы понимали, мы вступим либо в добровольческое формирование, либо в терроборону. В терробороне – тогда не было ни контрактов, ни зарплаты – и все вступили в терроборону.
Сколько бойцов насчитывает ваше подразделение?
В терробороне я командир взвода, у меня 28 бойцов. 27 — Хлыстун погиб. 27 бойцов. А вообще, когда мы набирали ребят, то это рота — 92 человека. Мои знакомые из Захаровки, Большой Михайловки, Затишье, где я был избран депутатом Одесского областного совета, все ушли.
В начале войны, 24 февраля, у меня было около 40 человек. Ребята приехали, спрашивали, что делать дальше: где оружие получать и все остальное. Так мы все сплотились и вступили в терроборону.
Где была ваша дислокация?
Наша дислокация была в Захаровке, где граница с Приднестровьем. Но параллельно, не забывайте, что я депутат облсовета, никто не забрал у меня эти полномочия, я должен работать с населением. Нужно понимать какие проблемы есть, решать их, помогать людям. Служил в терробороне, а параллельно помогал и работал с людьми.
В июле, если я не ошибаюсь, было боевое распоряжение ехать на херсонское направление. Наш батальон 181-й, та рота, в которой я служу, мы были первыми, кто поехал в направление Херсона.
На какой линии фронта вы были и что там происходило?
Есть сектор ноль, первая, вторая линия обороны, третья, пятая… мы заехали с собратьями в сектор ноль. От нас враг был 3,5-4 км, вот мы стояли и рядом. До Снегиревки 9 км оттуда, где мы были.
Всегда в боевой готовности, поскольку каждый раз были прилеты. Задача была максимально зарыться, выкопать блиндажи и держать оборону. А если была команда – пытаться наступать. Там совсем другая жизнь.
Постоянные прилеты, 200-е, 300-е. На войне мировоззрение вообще меняется, когда ты видишь раненых, когда ребята погибают, все меняется.
Что самое ужасное было для вас на войне?
Как сейчас помню, позвонил мне командир роты, которому мы были прикомандированы. Мы были в 63-й бригаде. Покойный командир роты, царство небесное, говорит: «Андрей, (у меня переписка в телефоне есть, я ее сохранил на всю жизнь) Андрей, я решаю боевую задачу, дай мне 4 своих ребят, опытных, толковых».
Я вызываю к себе командира отделения и говорю: "Возьми с собой троих ребят, ты главный, и давайте к командиру роты". Это было вечером, может быть 20 часов. Полная боевая готовность и отправка. Ночь – ребят нет. Наутро – их тоже нет. Связь с ними отсутствует. Мы понимаем, что это зона «ноль», то связи там вообще нет, только из-за Старлинка, а если есть связь, то по рациям, и то, рации не во всех секторах ловят.
В 17 часов вечера звонит мне заместитель командира роты и говорит: «Андрей, нужно 12 твоих бойцов, такой-то населенный пункт, будем заходить». Я говорю: «Ладно, но уже я уезжаю лично». "Нет, ты оставайся на секторе старше", - говорит командир. А я ответил: "Я бойцов не отправлю, я еду с ними".
Мы поехали с ребятами, и когда мы поняли, куда мы приехали, у меня еще больше седины прибавилось. Нас покрывало со всех сторон. Я спрашиваю, куда мы едем, это уже можно говорить, — в Благодатном было сражение, туда заходили десантники. Мои ребята с усопшим командиром роты вели бой, а наша задача была зайти в Благодатное и их подкрепить.
Когда мы подошли к Благодатному, нас начали накрывать танки, «бехи», минометы, арта. У них все хорошо работает. И это длилось всю ночь. Мы не могли зайти, потому что нас накрывали со всех сторон. А там свободу эмоциям вообще не нужно давать, если ты это сделаешь, это минус человеческой жизни.
Неправильно встал — оторвало ногу. Растяжки. Это все работает. Там война. Нужно думать, делать доразведку, но бывает, что нет на это времени и нужно уже действовать.
Я задал вопрос, а где мои четыре парня, которых я отдавал командиру роты. Говорят: «Командир роты погиб. Он вместе с твоими ребятами вошел в дом и там прямой наводкой дал танк. Мы не понимаем, что с ними, их нигде нет».
Тогда это стало для меня… знаете, какой бы я ни был крепкий, у меня слезы на глазах…
Первый вопрос, что мне говорить родителям, мамочкам, женщинам, если со мной поехали мои собратья и минус 4 парня сразу. Такое чувство было, что я потерял все. Я не понимал, как мне вообще возвращаться. Я не обращал внимания, что нас стабильно бомбили, прилетали кассеты.
Самое страшное – это танк. От него нет времени укрыться.
Но я понимал, что нужно собраться с мыслями, потому что в моем подразделении ребята на меня смотрят. И где-то в 7 утра вышел на связь командир отделения. Он доложил, что их доставили в тыл, они ранены, контузия, 300-е. И к большому сожалению, у нас есть один 200-й. Он остался в Благодатном, умер от осколка – велся бой и танк дал прямой наводкой. Я спрашиваю, кто это, говорят — Сергей Хлыстун, в честь которого мы недавно часовню открыли.
Тогда я понял, что такое человеческая жизнь и что такое, когда ты командир и отвечаешь за своих подчиненных. Здесь, в Одессе, когда ты начальник охраны, это совсем другое.
Второй вопрос, когда ты там, вообще взгляды меняются. Ты очень зол на тех, кто звал «русский мир», на всех этих россиян, ты их просто ненавидишь. Ты ненавидишь Путина, ненавидишь все то, что где-то связывает с Россией.
Я уверен, что это уже навеки останется. Моему сыну 7 лет и говорит: «Папа, мы победили Россию? Мы обязательно его победим. А я вот хочу бить россиян», и это ребенок, которому 7 лет.
У меня дочь, ей 2 года. Когда прилеты, она бедная прячется под стол. Это ведь неправильно, чтобы дети так жили, в таких условиях, наши малые дети.
Россия – это агрессор, Россия – страна-террорист. Мы ее будем всю жизнь ненавидеть. Хотя Россия говорила, что здесь бандеры, националисты. Они уже сами сделали из нас националистов и всех остальных.
У вас есть еще двое братьев. Где они сейчас?
Один брат Алексей – он в Цунами. И к большому сожалению, он получил ранение. Он лежит в больнице уже больше месяца. А Александр, средний брат, был со мной. Все трое братьев поехали на передовую в херсонское направление.
На фронте такая братская поддержка – она вам помогала или наоборот – мешала?
Очень волновался и понимал, что еще два брата на передовой. Более того, мама первое время не знала даже, что Алексей, старший брат, на передовой. Мы старались максимально от матери это скрыть. Она где-то месяц добрый не знала, что он там.
Она и так всегда звонила по телефону и плакала, всегда беспокоилась «Дети возвращайтесь уже домой. Почему другие дети дома, а вы на войне?».
Когда она узнала, что и Леша на войне, ей морально было еще сложнее. Когда он попал в госпиталь, она не знала. Мы тоже все время пытались скрыть, потому что он был в очень тяжелом состоянии, были провалы в памяти. Когда он начал понемногу разговаривать, тогда мы ей сказали и она приехала к нему.
Очень тяжело, когда все три брата на передовой. Саша выполнял боевые задания и есть результаты, где пострадал от него враг. Тоже волновался за него, были прилеты по нему. Он ездил еще дальше в сектор, выполнял задачи.
Алексей до сих пор лежит в госпитале, лечится. Говорят, плохо ходит, на глаз не видит. Но я надеюсь, что все будет хорошо.
По вашему мнению, чем отличается вражеская армия от нашей? Как бы вы его охарактеризовали?
За что они воюют? (разводит руками – ред) сами не понимают. Армия врага – это мародеры, бедные, нищие. Они дикари. У них хорошо пропаганда работает. У меня такое чувство, что у них мозгов вообще нет.
Украинская армия – мы воюем за свою Независимость, за свою землю, за Родину. И каждый патриот Украины, каждый защитник, он на передовой.
У нас есть патриотизм. И вопрос не стоит в зарплате, вопрос вообще ни в чем не стоит. Мы обязаны защищать наше государство, потому что враг напал на нас. Две большие разницы есть между нашей армией и русской: поверьте, столько было бы техники у нас и вооружения как у них, мы бы наверняка и Россию забрали. Присоединили его к Украине. По сравнению с нашим патриотизмом – это небо и земля.
Не умаляют ли некоторые эксперты заслуги украинской армии, высмеивая тактику военных РФ в ведении войны?
Для того чтобы что-то говорить, нужно поехать на передовую, побыть там недели 2-3, месяц. Понять и почувствовать. Не в тылу, где 5-ая или 6-я линия обороны, а в секторе ноль или в серой зоне — там, где идут бои, где тебя накрывают артой, когда ты не можешь выглянуть из-под подвала или из окопа. Вот туда надо ехать, и потом ты уже можешь что-нибудь говорить. А сидеть в кабинете и рассказывать, что у них того нет или того — это такой бред.
Мы будем защищать нашу Украину до последней капли крови. Мы не позволим, чтобы сюда вошла Россия. Мы украинцы, сильные, несгибаемые и мы будем сами в своем государстве разбираться.
Как вы видите нашу Победу?
То, что победа будет за нами, это уже весь мир понял. Как я вижу ее? Я реалист. Это зависит от того, насколько нам будут помогать наши западные партнеры. Но я вам так скажу, если нам дадут еще большее оружие, то победа будет быстрее.
В России не хотят идти воевать, а у нас очереди стоят в военкомат. Да, есть у нас мужчины, которые за границу сбежали. Ну ничего, мы – защитники, обязательно им на 8 Марта будем дарить цветы (смеется - - ред.). Я таких не уважаю и говорю это прямо. Для меня это не патриоты Украины, они предатели. Но если они здесь должны вредить, пусть лучше там сидят.
Я украинец, я вырос здесь. Я не понимаю, как можно жить в другой стране. Это моя Украина, это моя земля, здесь мои родители. Потому победа обязательно будет за нами.
Изменила ли война ваше отношение к жизни, людям, семье, бизнесу и политике?
Что касается политики, то я и так был проукраинский депутат. Я понимал, что Украина – это наше государство, что нам здесь никто не нужен. Партнеры, да, нужны. Но не такие, как Россия, потому что это недобросовестный сосед. Это рейдер, это убийца, это террорист.
Когда мы вернулись домой, на ротацию, как дикари были ( смеется - - ред.). Вот мы едем и свет горит на улице, а для нас это "о, свет горит". Просто ушел и принял горячий душ, военные это поймут, это просто счастье. А когда ты лег на белую постель, ты вообще царь.
Там ты в подвалах, окопах, болотах. Летом, скажу честно, блохи, мыши. Зимой — мыши, которые лазают по тебе, грызут вещи, ночью не спишь, потому что по подушке лазают. Прилеты. Сюда приехал, здесь все по-другому. Я еду прямо по улице и наслаждаюсь, смотрю на людей, вижу улыбки. Я просто радуюсь, что у меня есть возможность позвонить маме, пообщаться с ней. Ну вот такие тонкости.
Ты пьешь чай с лимоном, и это хорошо. Когда мы с ребятами могли уехать и попить на заправке кофе с молоком, для нас это была большая радость.
На передовой такое чувство, что ты стабильно где-нибудь на кладбище. Кровь. 200-е, 300-е. И там прожил день, вечером в подвале сидишь или в окопе и думаешь, слава Богу, что жив. Завтра начнётся другой день. И нужно понимать, что дальше делать, какие занимать позиции, какие будут задачи и как их выполнять.
Будем воевать, сколько нужно будет, чтобы победить нашего врага.
