Вокруг известной сети электроники «Цитрус» разгорелся крупный скандал, который привел к тому, что топ-менеджеры и сотрудники начали увольняться из компании. Причиной послужил конфликт между двумя соучредителями Дмитрием Зинченко и Григорием Топалом, которые в равных частях владеют сетью. В интервью изданию «ГОРДОН» Зинченко рассказал, что деловой партнер скомпрометировал его перед семьей и попытался отнять судьбу в бизнесе.
В этом году сеть магазинов электроники «Цитрус» отметила 20 лет. Ее основатели – одесские бизнесмены Дмитрий Зинченко и Григорий Топал. Сферы ответственности партнеры разделили сразу: Зинченко занимался развитием компании, а Топал – безопасностью. Таким образом они работали многие годы и вместе смогли из небольшой региональной компании сделать одну из крупнейших торговых сетей в Украине, в которой насчитывается 60 магазинов и более двух тысяч сотрудников.
Однако недавно стало известно, что между собственниками разгорелся конфликт. Зинченко обвинил Топала в попытке рейдерского захвата. Что стало причиной спора, как разговоры влияют на работу сети и ее сотрудников, в интервью изданию «ГОРДОН» рассказал Дмитрий Зинченко.
– В начале июля в интернете появилось ваше заявление о том, что «Цитрус» подвергся рейдерскому восторгу. Сеть работает по всей Украине, имеет тысячи сотрудников, такой большой бизнес довольно сложно незаметно украсть. Могли бы объяснить, что произошло?
– События начали развиваться еще в мае. Мы с моим партнером Григорием Топалом совместно ведем бизнес 20 лет, и, признаться, я не понимаю, в какой момент он мог так обойтись на меня, чтобы решиться на восторг компании. Допускаю, что основной мотив прост – деньги. Он недавно второй раз женился, расходы выросли. Не исключено, что и раньше была определенная зависть, ведь все 20 лет я был лицом компании. Может быть, эти переживания кто-то подогрел. Но это только мои догадки, так как конструктивного разговора у нас с ним за два месяца так и не вышло.
О своем недовольстве Григорий никогда не говорил вслух, претензий не высказывал. Думаю, он не зря выбрал для атаки мою супругу Елену. Она не захотела дружить с новой женой Григория, чем сильно его обидела.
В начале мая Тополл рассказал своей бывшей жене, которая дружна с моей супругой, что у меня как будто роман с другой женщиной, что я собираюсь уйти к ней, а жену и 12-летнего сына бросить ни с чем. Конечно же, она передала эту информацию во всех подробностях дальше. Сказанное ничего общего с реальностью не имело, но провокация не удалась: Елена на эмоциях написала Григорию гневное сообщение, не стесняясь в выражениях. Тот заявил, что обиделся и прекратил с нами общаться. Более того, сделал скриншоты переписки и стал показывать их нашим партнерам, рассказывая, как несправедливо мы с ним поступили. Эта ситуация послужила формальным поводом для ссоры.
После этого 8 мая меня на пороге офиса встретил наш руководитель службы безопасности и, опустив глаза в пол, объяснил, что получил от Григория указание меня не пускать. Я напомнил, что он должен отойти в сторону и не вмешиваться, но на конфликт не стал идти.
– Вы пробовали уладить ситуацию?
– Я попытался поговорить с партнером через нашего общего друга, но Топал передал в ответ, что моя жена сильно обидела его и его семью, поэтому он с нами разговаривать не будет. Мои увещевания, что смешивать бизнес и личное непрофессионально, не помогли. Спустя какое-то время наш общий друг все же собрал нас за столом переговоров.
Следует отметить, что последние полтора года были очень тяжелыми для меня. У нас были разные кризисы, трудности, менялся топ-менеджмент. Так или иначе это ложилось на мои плечи. В Одессе в два раза сложнее, чем, найти талантливых топов, никто к нам ехать не хочет. Аналогичная проблема есть во вторых больших городах, и даже в столице сложно закрывать такие вакансии.
Потому в августе прошедшего года я сам занял должность СЕО и совмещал эту работу с выполнением обязанностей отсутствующих топов. Мне было некомфортно, тяжело и физически, и морально, плюс грянул коронакризис, но на кону было все: судьба компании и 2000 рабочих мест. А я за все это время даже не взял себя на зарплату СЕО, потому что экономил деньги компании.
На встрече я объяснил, что достаточно работал бесплатно и попросил для себя зарплату СЕО. Кроме того, я был единственным поручителем по долгам компании. Так поступит меня убедил Топал. Он не захотел рисковать своей недвижимостью, особенно после второй женитьбы. Поскольку я управлял компанией и сам по себе не трусливый человек, согласился пойти ему навстречу и быть единственным поручителем по всем долгам. Но раз у нас разногласия, мы – равные партнеры, я предложил Грише в равной мере отвечать по долгам компании – а это 500 млн грн.
И последнее мое требование касалось возмещения дисбаланса по изъятому капиталу. За три года Топал изъял достаточно большую сумму, потому что новая семья, квартиры, машины и так далее. Я как друг с пониманием к этому относился, сам практически не изымал деньги, потому что компания развивалась, ей нужны были значительные оборотные средства. Условно говоря, занимался альтруизмом. На что в ответ услышал: «А что ты ничего не принимал? Надо было брать».
В сущности, у меня было три ключевых условия: зарплата СЕО с начала года, разделение ответственности по долгам компании и выравнивание дисбаланса по изъятому капиталу. Думаю, эти озвученные моменты стали триггером, и он пошел ва-банк. Он попросил паузу подумать. Уже сейчас я понимаю, он готовился к нападению.
– И что вы сделали?
– Я заранее всех топов предупредил, что зреет большой конфликт, что так или иначе они окажутся вовлеченными в него, чтобы люди могли морально подготовиться и иметь возможность дистанцироваться от событий.
Возвратной для меня стала история с миллионом. В субботу, 13 июня, Григорий рано утром мне позвонил. И заявил, что накануне привез в мой кабинет миллион долларов наличными. Черную сумку с деньгами он словно оставил под столом. А не сообщил мне об этом под странным предлогом: "Ты был занят, я не хотел тебя беспокоить". Понятное дело, никаких денег я не нашел. Так как в офисе ведется видеонаблюдение, я попросил в службе сохранности видео, чтоб поглядеть, приходил кто-то либо нет. По удивительному стечению обстоятельств камеры в тот день не работали.
Разумеется, это был развод. Я снова пригласил Топала пообщаться. Вон на встречу пришел. Я спросил, не стыдно ли ему? Мы столько лет вместе прошли как боевые товарищи, как можно сейчас так поступать? Он глаза опустил, сказал, что деньги, наверное, кто-то украл и он напишет заявление в полицию. Я предложил ему подумать и извиниться, чтобы мы забыли эту историю.
Но Григорий решил доиграть спектакль до конца. Через несколько дней я нашел дверь моего кабинета опечатанной. На висящей бумажке написано: проводятся следственные деяния, Приморский райотдел МВД, номер ЭРДР, печать.
Я – к начальнику службы сохранности. Он заверил, что понятия не имеет, о чем речь. Конечно, он врал.
Поэтому я позвонил друзьям и попросил их узнать, что в полиции. Мне рассказали, что утром пришел мой партнер и попросил срочно зарегистрировать уголовное дело по факту пропажи одного миллиона гривен (уже не долларов) в нашем офисе. Он никого конкретно не обвинял. В этот же день начал звонить следователь, приглашавший меня, моего водителя на допрос. Так появился еще один способ потрепать мне нервы.
А вскоре наступила кульминация: 1 июля Топал дал команду не пускать меня в офис и представил сотрудникам нового СЕО – своего кума Вадима Лысюка. Это бывший военный и довольно грубый человек, уже работавший у нас в компании, и мы с партнером его однажды увольняли.
При этом Топал людям сказал: «Дмитрий Александрович встал, ему нужен отдых. Вот новый СЕО. Все вопросы решайте через него».
Конечно, мне сразу стали звонить работники, выяснять, что случилось. Они рассказывали, что в тот день выставили кучу охраны на всех входах и выходах в офис, только бы меня не пускали. Но я решил взять паузу и посмотреть, что будет дальше. Я понимал, что Топол не остынет и дело плохо пахнет.
– Вы сказали, что за вами велась слежка. Как вы пришли к такому выводу?
– Есть понятие видеомониторинга. Он существует во многих компаниях, магазинах, офисах. И в «Цитрусе» тоже. У нас с Григорием была договоренность, что в моем кабинете и гостиной камер не будет. Но он мне неоднократно предлагал устроить слежку за членами моей семьи, я догадывался, что тоже могут следить и за мной. Но, признается, не хотел такому верить.
Затем эти догадки неожиданно подтвердились. В мой день рождения, 8 июля, мой партнер сделал мне подарок: выложил в корпоративном чате, доступ к которому имеет огромное количество сотрудников Цитруса, сфабрикованное интимное видео из моего кабинета. По «странному» стечению обстоятельств в этом корпоративном чате оказался совершенно посторонний человек (его уволили раньше кражи), который пригласил туда и мою жену. Им было мало опозорить меня на глазах у всех сотрудников, они еще и организовали живое обсуждение деталей в этом чате. Среди людей, устроивших откровенную травлю моей супруги, был и новый СЕО компании. Он скрылся под анонимным ником, но я очень давно с ним знаком, хорошо знаю его лексику и манеру общения. Я считаю, что, совершив этот грязный уступок, Григорий и Вадим совсем утратили свою мужскую честь.
– И ваша жена вас после всего этого не бросила?
– Моя супруга – очень умная женщина, прекрасно разбирающаяся в людях и прекрасно понимающая, что все эти действия были жалкой местью, цель которой очевидна: оставит меня главной опоры – моей семьи. Елена отреагировала с присущим ей чувством юмора. Не поддержали эту выходку и многие сотрудники, некоторые не побоялись высказать свое мнение о таком низком уступке. Разумеется, меня хотели деморализовать.
Зато я получил подтверждения существования скрытой камеры в моем кабинете. Поскольку именно Топал отвечал за безопасность и координировал действия начальника службы безопасности, мне понятно, кто эту слежку организовал. Кстати, выложенное в чате сфабрикованное видео было датировано 28 апреля. И это еще один аргумент, подтверждающий, что совсем не ссора с моей женой стала причиной нашего с Топалом конфликта. Он давно начал готовиться и просто какое-то время собирал нужный ему компромат. Мой деловой партнер явно перегнул палку.
– Но в сети достаточно траур от бывших сотрудников о тотальной слежке в вашей компании. Не могли же вы их не видеть?
– Раньше, когда я читал такие отзывы о тотальной слежке, камерах со звуком, которые чуть ли не в туалете стоят, полагал, что это у страха глаза большие, работники просто преувеличивают. Мне жаль, что раньше не доверял этой информации.
Теперь я понимаю, что слежка могла использоваться не только для контроля, но и для шантажа сотрудников. К слову, есть факты, что также полулегально прослушивались телефоны сотрудников, отслеживалось их перемещение. А это незаконно. Подобные действия возможны только в рамках следствия и по решению суда. Это очень токсичная история для всех.
– В каком вы сейчас статусе?
– Что-то Топалу уже удалось отжать. Он отключил меня от всех информационных источников в компании, от почты и корпоративных чатов. Сотрудникам под страхом увольнения запрещено со мной общаться. С конца июня он перекрыл мне доступ к финансам компании, дивидендам, поступлениям от аренды (у нас есть в совместном пользовании несколько объектов недвижимости). Фактически сейчас он полностью контролирует компанию, денежные потоки, финансовую деятельность и может делать что угодно.
Понятно, что Топал не провернул бы это все самостоятельно. Некоторые сотрудники не смогли занять взвешенную позицию и встали на сторону моего партнера, помогли ему осуществить восторг компании. Среди них оказались финансовый директор и руководитель юридического департамента.
– Документы на бизнес у вас остались?
– Структура компании у нас была типичной для Украины, когда активы распределялись посреди ряда компаний. Юридической организацией бизнеса и оптимизацией налогов как раз занимался Топал. В большинстве операционных компаний, где сосредоточены основные активы, ни он, ни я не фигурировали. И Григорий всячески противился тому, чтоб все верно структурировать, чтоб был холдинг с XNUMX-мя акционерами.
Сейчас, ретроспективно оценивая ситуацию, я понимаю – это была намеренная игра, чтобы не структурировать наши активы. Ведь когда у тебя права собственности, провернуть такое беспредел гораздо сложнее.
У нас есть компания "Зт-Инвест", которая владеет всеми торговыми марками компании, включая бренд "Цитрус", LAPTI, E-ton, Like.Bike и так далее. В ней два акционера, обладающие равными долями – я и Григорий Топал. Все остальные компании были на так называемых номинальных директорах, которыми являются наши юристы, также занявшие сторону моего напарника в данном конфликте.
Еще 24 июня они переоформили в собственного человека важную для нашей группы компанию «Плейсмент инвест», которая стопроцентно принадлежала моему 74-летнему отцу. Юристы положили в стопку доверенностей, которые он постоянно подписывает, акт приема-передачи. Папа им доверял, потому что они давно сотрудничали, и поставил не смотря подписи на всех документах. Он даже не подозревал, что может быть подвох. Но таким нехитрым образом компания перешла к доверенному лицу Топала. Ему продали корпоративные права за 1 тысячу гривен. Я об этом узнал случайно, когда принялся разбираться с бумагами.
Также обманным путем, подделавшим подписи, забрали корпоративный автомобиль, оформленный по моей маме. И, к слову, машину переписали на друга моего бывшего партнера. Вот так, заручившись поддержкой юристов, мой экс-бизнес-партнер совершенно нагло действует за моей спиной и не думает о последствиях.
– А какими могут быть последствия для компании и ее работников?
– Сейчас «Цитрус» переживает отток кадров. Прежде всего уходит топ-менеджмент – люди, приложившие немалые усилия для имиджа бренда (который, к слову, сегодня оценивается в $65 млн). Уже ушли руководитель корпоративного университета и соавтор уникального проекта «Цеконституция» Фрол Харько, операционный директор Александр Чистяков, руководитель образовательного проекта Александр Войтович, руководитель онлайн-бизнеса Виталий Пилипенко, руководитель службы поддержки клиентов Юлия Тихончик. Эта утрата невосполнима. И утечка мозгов продолжается.
Мне очень говорит об этом, но будущее представляется незавидным. По моему мнению, сценариев может быть всего три: поглощение компании третьей стороной, хотя это маловероятно из-за наличия конфликта между собственниками; исчезновение компании; ее переход к Топалу, который просто бросит сотрудников, партнеров и кредиторов сети, чтобы завладеть всеми ее активами.
Но, невзирая на все, я по-прежнему владею 50% компании. Мне чужого не надо, но свою судьбу в компании я никому дарить не намерен. И даже если мой бизнес-партнер продаст свою часть кому бы то ни было, я свою не отдам. А значит, тот, кто купит часть Топала, не получит контрольного голоса в управлении компанией и будет вынужден разговаривать со мной напрямую.
– Вы так спокойно обо всем рассказываете, потому что уже нашли способ разрешить конфликт?
– Я почти весь июль проболел коронавирусом и был на изоляции. Поверьте, это не самое приятное состояние. И мне еще повезло, что болезнь была поймана на самой ранней стадии, когда легкие были незначительно повреждены. Разумеется, я не собираюсь дарить кому-то 20 лет своей жизни и половину компании.
– А почему вы не обращаетесь в суд?
– В сущности сеть «Цитрус» – это целый ряд юридических лиц. И, как я уже говорил ранее, они зарегистрированы на номинальных лиц, а именно на представителей разных служб компании, которые напрямую подчиняются Топалу (юристы, работники службы безопасности, финансисты). Это усложняет разрешение конфликта в правовом поле.
Ситуация с «Цитрусом» – урок всем бизнесменам, которые, создавая бизнес для оптимизации налоговой нагрузки, пренебрегают защитой своих прав. Однако есть и другие рычаги воздействия, поэтому эффективные способы точно найдутся. (Смеется.)
Мне хотелось бы разойтись с партнером мирно и цивилизованно. Однако точка невозвращения в дружеских и деловых отношениях уже пройдена. Поэтому я позволил ситуации остыть. Мой партнер решил воспользоваться паузой, которую я взял, в том числе из-за болезни, и совершил, по сути, мошеннические действия, еще и вмешался в мою личную жизнь, стараясь полностью разрушить ее. Разумеется, это меня отвлекло на время, но не остановило. Я не сомневаюсь в возвращении группы компаний «Цитрус» под мой контроль.
С одной стороны, важно отметить, что бизнес – это самый простой способ показать миру, во что ты веришь. Этот уникальный опыт, который получают покупатели, приходя в наши магазины, – это отражение моего представления о том, как люди должны встречаться с инновациями и открывать будущее с помощью технологий. Без этой визии проект потеряет свое конкурентное преимущество и превратится в очередные безликие квадратные метры, торгующие техникой.
С другой стороны, мир становится все более и более прозрачным. Ни одно действие за гранью закона и этики не остается незамеченным. Более того, низкие уступки пятнают не только собственную репутацию, как получилось с моим партнером, но и репутацию контрагентов, которые дают финансирование, право на дистрибуцию и входят в системные коллаборации. Я точно знаю, что современным бизнесменам не по пути с людьми без чести. Именно поэтому я не сомневаюсь в своей победе.
